Путь странника 14 июля

Странников в средние века на Руси ценили, уважали и почитали. В XIV веке у Сергия Радонежского, богоносного старца, одним из наставлений ученикам было:" «...не оставлять страннолюбия,..»

В те времена монастырским паломникам дорога была трудна не только пешими километрами, но и смертельной опасностью от многочисленных шаек разбойников. И надеялись в пути они только на ангельскую защиту. А ещё любовь к странникам рождалась много более от того, что большинство в народе помнили, что сам Христос являлся простым и неимущим человеком, и представлял себя неутомимым странником, проходя многие километры по палестинской земле. В XIX веке русские мыслители считали «странничество» важнейшей частью русского мировоззрения и самосознания, присущего только нашей стране. Они считали Россию страной безграничной свободы духа, страной странничества и поиска Божьей правды. Образ странника  характерен для России и прекрасен, так как является самым свободным на земле, свободным от «мира». Странник шествует по земле, но душа его уходит в небо: свободный дух, ни к чему не закреплённый, не имеющий ценной тяжести имущества, становится вечным путником, грезящим когда-нибудь натолкнуться на невидимый град, наполненный блаженством, добротой и справедливостью. И такой образ русского странника в долгой истории русской находил выражение не только в жизни простого народа, но и в жизни культурной, и в среде лучшей части интеллигенции. В XX веке странничество исчезло, вернее пересело на транспорт, но это далеко не то.

К сему дню можно сказать, что странничество пешее возродилось в психоневрологическои интернате «Новый горизонт» в качестве интересного метода воспитательной работы. 14 июля жители интерната проделали свой очередной путь странника на этот раз в храм Святителя Николая, что в селе Криуши. Это и ранний подъём, разгоняющий сонную негу, и хождение по природному бездорожью, когда тело исповедуется перед дорогой, преодолевая её тяжести, и скорая надежда увидеть вдалеке золотые отблески церковных крестов, и концентрация духа, когда телесные силы на исходе или приближаются к тому, и пьянящее чувство подъёма сил, когда надеешься на Божью помощь и ощущаешь её незримую поддерживающую длань, и зримые виды раскрывающихся далей природы, наполняющие бесконечной свободой, и твёрдое понимание того, что пропадает очерченный горизонт перед духовными очами каждой человеческой души. В этом и кроется замечательность пешего странничества: напряжённо и долговременно работает тело, выискивая подпитку сил, и, находя её в душевных кладовых.

Странник развивается в сторону добрую и телесно, и, что самое важное, духовно. После дороги, протопав природные дали, и вдруг войдя в церковный дом,становится он умиротворённее, добродетельнее. Именно тут происходит ощущение себя кротким, скромным, послушным ягнёнком, а не дерзким и отвратительным козлищем. Жители интерната, пройдя путь странника оправдывают то, что созданы они по подобию Божескому, каждый являясь Его иконой. Мы надеялись на Бога, он нас поддержал.

И не важно, сколько километров страннического пути было пройдено. Хотя именно за это в «миру» появляется повод уважать жителей-странников интерната «Новый горизонт», а не только жалеть их.